Дивногорск - городок маленький. Его вместе в Красноярской ГЭС мы успели осмотреть всего за полдня. Но возвращаться в столицу края нам не хотелось, и мы решили расширить нашу программу. Дело в том, что неподалеку от Дивногорска, на том самом шоссе, которое ведет в Красноярск, стоит деревня Овсянка. Причем, знаменита она не только, как можно было бы подумать, своим названием, а главное тем, что в ней родился и прожил много лет писатель Виктор Астафьев - автор книг о крестьянской сибирской жизни, о деревне, о природе, о грусти и тяготах жизни. Так как он считается классиком русской литературы 20 века, мы даже некоторые его произведения проходили в школе. Например, "Царь-рыбу", "Конь с розовой гривой" и прочие. Правда, сразу признаюсь, что в школе я больше жаловала не литературу, а математику, географию и астрономию, и книг Виктора Петровича не читала (прочитала их позже), посчитав его товарищем чересчур депрессивным. Впрочем, я потом изменила свое мнение. Может, и любил Виктор Петрович взгрустнуть, но дело свое знал, детишкам всегда рад бывал, да и веселью иногда предаваться тоже.
В общем, поразмыслив с Антоном, что посетив родину Астафьева мы ровно ничего не потеряем, мы решили ехать в Овсянку. Но получилось все совершенно по-другому...



В Дивногорске маршрутки на Красноярск с остановками по требованию в любом месте трассы отправлялись от центральной площади с интервалом в полчаса. Мы быстренько загрузились в ближайшую и, перекусывая по ходу припасенными сырниками (представьте, главное и практически единственное кафе в центре Дивногорска открывается только в пять часов вечера), вскоре тронулись в путь. Но, похоже, осмотр Красноярской ГЭС так нас впечатлил, что в маршрутке я задремала, Антон, видимо, тоже, а водитель, которого мы попросили высадить нас у поворота на Овсянку, напрочь про это забыл. В общем, когда все пришли в себя, то поняли, что проехали.
- Не страшно, - сказала одна из бабулек в нашей маршрутке, когда мы высаживались, - здесь недалеко, можно и пешком пройти!
Когда маршрутка уехала я оглядела горизонт в направлении Овсянки. Дело в том, что там рядом с дорогой стоял огромный вырезанный из дерева указатель, который можно было увидеть с любого расстояния. На зрение же мне до сих пор жаловаться не приходилось. Но, увы, даже на горизонте, до которого было не меньше двух километров, указателя не было. А тащиться по жаре два-три, а то и все пять километров нам никак не хотелось. Правда, большим плюсом оказалось то, что водитель высадил нас прямо-таки рядом с весьма продвинутым рестораном. Откуда он там взялся, мы так и не поняли (кругом было довольно-таки простенькое село), но ресторан был неплох, красиво отделан, предлагал блюда настоящей сибирской кухни, и мы решили в нем отобедать, переждать начавший накрапывать дождь, а заодно и решить, что делать дальше. В общем, в процессе обеда мы познакомились с милейшей официанткой, она просветила нас, что мы заехали в село Большое Слизнево, и именно здесь находится знаменитый памятник царь-рыбе - осетру, герою одноименного рассказа Виктора Астафьева.



...



- А далеко ли? - спросили мы.
- Да что вы, минут пять-десять, сначала прямо, а потом чуть вверх! - ответила девушка.
Что делать? Памятник посмотреть нам тоже хотелось, и мы решили сначала увидеть царь-рыбу, а уже затем на маршрутке или автостопом, если ее долго не будет, отправляться в Овсянку.
Мы вышли из ресторана и отправились в ту сторону, куда нам показала официантка. Но... пять минут давно прошли, прошли и десять, а мы все шли и шли по обочине дороги. Наконец, минут через 15 мы достигли автобусной остановки. Никакой царь-рыбы по-близости не было, но на остановке сидел одинокий дядечка, явно из местных.
- Здравствуйте! - сказали мы. - Не подскажите ли, далеко еще до памятника царь-рыбе?
- Совсем близко! - ответил он. - Утес видите? - он указал на расположенный не меньше, чем в километре от нас, высокий утес. - Царь-рыба на его вершине. Идите по дороге и прямо к ней выйдите!
"Ну, ничего себе "близко"!" - стонала я потом Антону. - "Быстрее было бы застопить кого-нибудь и доехать"!
И это было действительно так. Мы еще не меньше получаса шли по пыльной обочине дороги под палящим солнцем, тупо поднимались в гору, пока, наконец, не достигли автостоянки у поворота к памятнику. Но зато мы узнали, что значит "не далеко" и "близко" в понятии сибиряков. Несколько километров для них - это сущая ерунда, это надо идти пешком, а вот, ежели вам предстоит преодолеть путь в десятки или сотни километров, то их уже можно и проехать. Короче говоря, наученные горьким опытом, больше мы им не верили, когда они говорили, что до чего-то рукой подать, а надеялись только на собственный опыт.
Царь-рыба оказалась не просто памятником. Это была целая зона отдыха с аллеями, с выложенными плиткой дорожками, со скамейками, с беседками, с сувенирными киосками и с многочисленными свадьбами, которые приехали сюда гулять.



Была пятница, день святых Петра и Февронии - другими словами православный вариант дня Всех Влюбленных, и немало пар пожелали пожениться именно в этот день. А потому автостоянка здесь была массово заставлена свадебными, украшенными лентами, лимузинами, а по аллеям гуляли счастливые молодожены со своими свитами.



...



Эту зону отдыха на вершине утеса на берегу Енисея несколько лет назад решил разбить заслуженный строитель, руководитель дорожной отросли Красноярского края Петр Старовойтов, которому здесь теперь установлен памятный камень.



Он очень любил этот утес, любил приходить сюда и даже сказал как-то, что именно здесь, "как нигде больше я чувствую ту таинственную силу и энергию, которая присуща только великому Енисею и природе Красноярья. Здесь я отдыхаю душой, черпаю вдохновение и набираюсь новых сил." Сейчас на любимом утесе Старовойтова оборудовано целых две смотровых площадки - одна повыше, а вторая чуть пониже.



...



Мы побывали на обеих и так же, как уважаемый строитель, восхитились открывшимися оттуда панорамами Енисея. Смотря на него с утеса было сразу ясно, насколько это великая и могучая река!.. Внизу, словно игрушечная, проходила ветка железной дороги и рядом с ней автомобильной, стояли спичечные коробочки деревенских домиков, по Енисею плыли черточки-лодки, на берегу стояли точечки-рыбаки - и все это на сине-зеленом фоне водной глади и густого таежного леса по ее берегам...



...



...



...



Безусловно Виктор Астафьев испытывал и к Енисею и к Красноярью точно такие же чувства, как Петр Старовойтов. И, наверное, поэтому именно здесь к его 80-летию в 2004 году установили памятник царь-рыбе. Памятник удался на славу! Осетр с длинными усами как бы удирает из опутавших его сетей и насмехается, мол, как бы ни был силен человек, не удалось ему поймать меня.



На самом деле, Астафьев написал одноименный рассказ в 1970-х годах, когда в Советском Союзе впервые были подняты проблемы экологии. С царь-рыбой там борется человек - символ освоения и укрощения природы. Но ничего у него не получается: тяжело раненная рыба не сдается, она, зная, что все равно погибнет, уходит, унося в своем теле рыболовные крючки.
Но сейчас, конечно, большинство тех, кто видит на утесе памятник царь-рыбе, не вдается в такие подробности. Сейчас хорошей приметой считается погладить осетра по усам - тогда загаданное желание сбудется. Наверное, поэтому тут так много молодоженов. Памятник стал позитивным и приносящим удачу.
Ну, а мы, когда осмотрели осетра и вдоволь налюбовались Енисеем, стали думать, что делать дальше. Дело в том, что было уже около пяти часов вечера, а дом-музей Астафьева в Овсянке работал только до шести. Нам же еще предстояло до нее добраться, найти сам музей и успеть его осмотреть. Поразмыслив, мы решили так: выйти к шоссе и попробовать кого-нибудь застопить - если нам это удастся минут за пятнадцать, то ехать в Овсянку, а если нет, то возвращаться в Красноярск. Но остановить попутку нам удалось гораздо быстрее, чем за 15 минут. Буквально пятая машина была наша, а ее водитель - молодой парень - без лишних слов домчал нас до Овсянки.
Памятник Астафьеву в Красноярске.



Мы вышли на повороте и пошли искать музей. Вообще, детство Виктора Астафьева нельзя назвать безоблачным. Он родился в любящей семье, но буквально через несколько лет после его рождения, его отец попал в тюрьму с фурмулировкой "вредительство". Было начало 1930-х годов и тогда в тюрьмы отправляли без разбора. А через несколько лет погибла и его мать - утонула в Енисее. В один из дней, когда она ездила к отцу, лодка, в которой она плыла, перевернулась, а она зацепилась за какую-то ее часть косой и не смогла спастись...
Овсянка.



...



Виктор остался жить с бабушкой Екатериной по материнской. Впрочем, к бабушке они переехали еще до смерти матери, так как их семью еще и раскулачили - лишили дома и почти всех пожитков.
Сейчас музей Астафьева в Овсянке состоит как бы из двух частей - дома бабушки Катерины, где он провел свое детство, и его личного дома, который он купил уже зрелым человеком после того, как бабушка умерла, и ее дом заняли другие жильцы. Когда мы, наконец, нашли музей, он уже закрывался. Но его работники оказались милейшими людьми, не только пустили нас внутрь, но даже провели небольшую экскурсию.
К сожалению, оригинал дома бабушки Катерины не сохранился. Но несколько лет назад его воссоздали практически с нуля и воссоздали очень здорово - так, что по примеру этого дома можно даже судить о сибирских крестьянских домах начала 20 века.



Дом произвел на нас очень приятное впечатление. Конечно, он не поражал богатством, но все, что было нужно, в нем имелось. Здесь была приятная кухонька и несколько светлых комнат с тремя-четырьмя окнами каждая. Обстановка была простой и удобной: стол с кружевной скатертью, прялка, кровать с лоскутным ковром-одеялом над ней, занавесочки на окнах.



...



...



...



Бабушка Катерина очень любила своего внука Виктора, и потому он, наверное, тоже с нежностью всегда вспоминал те годы, которые провел в ее доме. Хотя, конечно, он скучал и по отцу, и по матери. Например, рядом с домом бабушки Катерины стоял амбар. Сейчас в нем принимают разные туристические группы - туристам здесь накрывают столы и угощают всякими яствами.



А на стенах амбара, где раньше хранили всякие полезные в хозяйстве вещи, теперь висят разные фотографии и предметы, которые принадлежали или имели какое-то значение в жизни Виктора Астафьева. Так вот, среди этих предметов есть скрипочка. На ней играл один ссыльный поляк, "осевший" в Овсянке. И когда после ареста отца и смерти мамы Виктору было особенно тоскливо и грустно, он прятался за поленницей или за стогом сена и слушал, как играет поляк. Его музыка была под стать настроению Виктора - такая же грустная и безрадостная. Только, уже когда стал взрослым, Виктор Петрович побывал в Польше и узнал, что той музыкой был полонез...



Кроме дома и амбара, к хозяйству бабушки Катерины принадлежала конюшня, где так же стояли сани и телега.



Большой огород, а еще ледник - погреб, в котором даже летом был лед, и где хранились скоро портящиеся продукты.



...Когда отец Виктора Астафьева вышел из тюрьмы, он женился еще раз и вскоре у него появился еще один сын. Отец вместе с новой семьей решил ехать на север - в Игарку - и забрать Виктора с собой. Но мачеха не признала мальчика, и после того, как отец заболел и попал в больницу, выставила его из дома. Виктор очень переживал, чуть не попал в детский дом, но как-то обошлось. И я так думаю, что именно этот случай сделал его отношения к бабушке Катерине еще более теплыми - пожалуй, она была единственной, кто по-настоящему и несмотря ни на что его любила.
Когда бабушка умерла, Виктора уже не жил в Овсянке. Но после ее смерти он отчетливо понял, что именно в этой деревеньке - его родина. Он вернулся и в 1980 году купил дом, расположенный напротив бабушкиного. Именно сюда он приезжал каждое лето до своих последних дней - 21 год.



Памятник Виктору Астафьеву и его жене в саду рядом с домом.



Домик был скромным, в нем было всего две комнаты. В одной из них Виктор Петрович жил вместе со своей женой.



...



А во второй - принимал гостей. А гостей в ту пору у него было не мало. К нему приезжали "пить чай" даже президенты - Михаил Горбачев, Борис Ельцин, бывал у него Александр Солженицын и режиссер Никита Михалков. И всех их Виктор Петрович принимал в скромной комнатке с накрытым пледом диваном.



Но вместе со славой к нему не пришла гордыня, он так же был рад гостям любого возраста и ранга, а детишек, которые очень любили приходить к нему, любил особенно. Одна из сотрудниц музея рассказала нам, что даже, когда Виктор Астафьев уже серьезно болел и очень плохо себя чувствовал, он никогда не мог отказаться принять тех, кто пришел к нему в дом. И, порой, даже сами его соседи, которые заботились о нем, вешали на калитке дома записку с просьбой не беспокоить писателя...



Вот как раз из-за своей всепоглощающей любви к детям, Виктор Астафьев и выстроил в Овсянке библиотеку, каких не видывало ни одно российское село и ни одна российская деревня - двухэтажное здание с несколькими залами и тысячами книг на любой вкус, начиная от классики и заканчивая фантастикой и детективами. Он считал, что, в принципе, неважно, что человек читает - что-то серьезное или легкую прозу. Как бы там ни было, он в чтение развивается, книга по-любому заставляет его задумываться, и это - главное.



В библиотеку мы пришли уже тогда, когда она закрылась. Но случайно оказавшаяся на месте сотрудница все равно впустила нас внутрь, провела экскурсию по залам, рассказала о жизни Виктора Петровича, о том, как он встречался с односельчанами и даже показала о нем биографический фильм.
Интерьер.



Сейчас в библиотеку в Овсянку ходят и дети, и взрослые. Но, конечно, основные посетители - это дети. Их здесь более пятисот. Конечно, не все они - жители деревни, есть и такие, которые приезжают сюда только на лето из Дивногорска или Красноярска. Но очень многие ходят в библиотеку с удовольствием.



Мы спросили, как по наблюдениям сотрудников библиотеки, дает ли что-то ребятам то, что они ходят сюда? И на это женщина рассказала нам такую историю. Когда библиотека в Овсянке только появилась, в нее с большим интересом стал ходить один мальчик. Сначала он просто брал книги и читал, затем он, с разрешения сотрудников, вместе с друзьями начал издавать местный детский журнал. Ребята сами печатали тексты на пишущей машинке, сами сшивали, сами разносили по домам. И, в конце концов, когда мальчик вырос, он поступил на журфак.
- И теперь, - добавила наша собеседница, - его даже пригласили в Москву на "НТВ"!



Впрочем, библиотека - это не единственное, что построил Виктор Астафьев на своей малой родине. Еще он воздвиг здесь церковь святого Иннокентия Иркутского - деревянную, с колокольней. Ее освятили в 1998 году. К сожалению, зайти внутрь церкви нам не удалось, она уже была закрыта.



Но зато перед тем, как возвращаться в Красноярск, мы прогулялись к Енисею - к тому самому месту, где, наверное, сотни раз бывал Виктор Петрович. Еще раз полюбовались его синей гладью, побросали в воду камушки и отправились в Красноярск: ведь на следующий день у нас начиналась вторая часть нашего путешествия - четырехдневное плавание на рейсовом теплоходе по Енисею до заполярной Дудинки.

В Большом Слизневе мы обедали в очень вкусном ресторанчике "Маяк".
---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Мои другие рассказы из этого путешествия:
2011 год, июль:
Дивногорск. Красноярская ГЭС: снаружи и изнутри
Красноярск. Бобровый лог
Красноярск. Места столь отдаленные
Красноярск. Город с 10-рублевой купюры
Фотообзор: В Сибирь "по этапу"