В семь часов утра следующего дня, моего последнего дня в Индии, поезд остановился на вокзале Локманиатилака. Локманиатилаком оказался бомбейский пригород, откуда до центра города нужно было ехать около получаса. Вокзал представлял собой урбанистическое сооружение, пыльное и неприглядное, с массой встречавше-провожавшего народа, в том числе таксистов и водителей моторикш, которые с воплями: «Мадам, такси! Мадам, рикша!» - бесперебойно бросались ко мне. Я хотела добраться до центрального бомбейского вокзала Виктории, оставить в тамошней камере хранения чемодан с барабаном, а потом спокойно осмотреть Бомбей.
Вокзал Виктории.



Из сумки я достала путеводитель, чтобы выяснить, как по-английски называется вокзал Виктории. Этот вокзал, как и многие здания в Бомбее, был историческим. Построили его еще англичане в 19 веке, во время своего владычества в Индии. Поэтому и вид у него был не халупный, а вполне европейский и культурный. При виде путеводителя меня снова атаковала толпа таксистов и рикш. Я ткнула пальцем в картинку с вокзалом Виктории и спросила: «Кто знает, где это?». Знали все, но водители рикш сразу отсеялись и удалились, зато таксисты насели с удвоенной силой. Вскоре один из них мне объяснил, что въезд рикшам в центр Бомбея запрещен по какому-то местному закону, и мне пришлось воспользоваться услугами такси.
- За сколько же вы меня повезете? - обратилась я к толпе таксистов.
- 25 километров – 400 рупий! - ответили мне.
Я аж рассмеялась.
- Вчера я ехала из Калангута в Маргао. За 50 километров с меня взяли 450 рупий, поэтому вам я дам не больше 250! - сказала я.
250 рупий для Бомбея оказались слишком низкой ценой. Таксисты долго решали, что же со мной делать, но, в конце концов, от толпы отделился один из них и повел меня к машине.
То, что Бомбей сильно отличался от прочих индийских городов, я поняла сразу, как только мы тронулись в путь. Несмотря на то, что в нем жило около 15 миллионов человек, он казался чистым, да и особой загазованности и пробок, о которых писали во всевозможных статьях, называя Бомбей одним из самых загрязненных городов мира, я не заметила.
2.


Автомобилей здесь было много, но ими в основном были старые двухэтажные английские автобусы и черные с желтой полосой, похожие на «Победы» такси. Последние сплошным потоком ездили во всех направлениях по всем шоссе города и были пусты. Зачем же они ездили? Искали клиентов? Осталось непонятно!
Рикш в центре Бомбея не было вообще, мотоциклов, волов с повозками и священных коров было мало, свиньи на обочинах отсутствовали, как класс, помойки и нищие кварталы встречались только на окраинах. На архитектуре стабильно чувствовался английский отпечаток – здесь было больше, чем везде, высоких, красивых, хотя и старых, выстроенных в колониальном стиле домов.
Бомбей, расположенный на островах в Аравийском море, всегда был главным портом Индии, и во времена британского владычества англичане, в первую очередь, уделяли свое внимание именно этому городу, благоустраивая его по полной программе. Здесь стояла (и до сих пор стоит) арка с названием Ворота Индии, через которую прибывавшие в порт мореплаватели символично проходили, ступая на индийские земли. А окончательно покидая их в 1947 году, британские войска тоже прошли через эту арку и навсегда уплыли к себе на Родину.
3.



Теперь Бомбей в честь индуистской богини Мумбадеви, которой поклоняются местные рыбаки народности маратхи, стал официально называться Мумбаи и продолжил быть важнейшим индийским мегаполисом. Сейчас здесь находились Резервный банк Индии, куча разных учебных заведений и промышленных предприятий, которыми производилось больше половины всей промышленности штата. А еще в Бомбее до сих пор процветало кинопроизводство…
До вокзала Виктории мы доехали успешно, и я, сдав в камеру хранения все ненужные причиндалы и купив карту города, отправилась на его покорение.
Основные, самые кучно расположенные достопримечательности Бомбея находились в районе Колаба или, другими словами, - бывшего английского форта и нынешнего порта. К нему я шла по красивым широким зеленым улицам с множеством пальм, мимо европейских зданий и фонтанов на стриженых газонах. На всем протяжении пути меня то обгоняла, то отставала от меня прибывшая на экскурсию в Бомбей группа из одиннадцати сикхов в разноцветных тюрбанах. Все они были полными, все с густыми бородами, все в белом и у всех торчало по ручке в нагрудном кармане. Их делегацию я условно прозвала стариками Хоттабычами. Замечательно смотрелись! Впрочем, и они меня тоже с упоением разглядывали! Так, вместе мы подошли к Воротам Индии.
Рядом с Воротами во всей красе розовел пятизвездный отель «Тадж-Махал» - давнишняя гордость Бомбея, построенная в начале 20 века. По цвету и формам он, правда, больше походил не на знаменитую усыпальницу, а на Дворец Ветров в Джайпуре. За прошедшее столетие внутренности «Тадж-Махала» много раз ремонтировали и совершенствовали, и в результате номер в нем стал стоить от 300 долларов (на 2004 год) в сутки. Впрочем, многие считают, что вполне заслуженно.
4.



Но не успела я толком рассмотреть всем известную гостиницу, как меня опять одолели таксисты. На этот раз они за 700 рупий предлагали показать мне город. Отделалась я от них не без труда, но тут же снова попала в цепкие руки некоего гида. Он пытался что-то вещать по-русски, из чего я смогла уразуметь, что он предлагает мне экскурсию на остров Элефанта. «На остров хочу, но гида не нужно!» - сказала я. «Нет проблем!» - ответил несостоявшийся гид и повел меня к кассам, где за сто рупий я обрела билет на катер до острова и обратно. После этого гид не отстал, и тут же на площади подвел меня к престарелому индусу с цветами. Индус вручил мне рыжий бархатец, навязал на руку красно-оранажево-желтую веревку, насыпал горсть диабетического сахара и вознамерился нарисовать на лбу полоску типа: «теперь ты в Индии», от которой я удачно увернулась. За всю процедуру он восхотел сто рупий. Я дала ему пять, и он, вполне довольный, удалился, уводя с собой гида. А я, наконец, вышла к причалу.
У бомбейского причала стояло множество маленьких катеров, выкрашенных в белый и красный цвета, с черными спасательными кругами вдоль бортов по обе стороны, точно таких же, как в мультике про «Чунга-Чанга». На один из этих корабликов я села, и он повез меня на остров Элефанта.
5.



Остров Элефанта располагался в полутора часах езды на катере. Это был знаменитый остров. На нем находились одни из самых ценных в Индии скальных храмов, вырубленных в них еще аж в седьмом веке. Правда, в пятнадцатом пришедшие в Индию португальцы начали бороться с идолопоклонничеством и много чего тут порушили. Но даже то, что осталось, заслуженно считалось достоянием страны.
Наш катер был двухпалубным. На нижней палубе стояли оранжевые пластиковые кресла а-ля из советских кафе. На них во время плаванья восседали я и многочисленные пассажиры-экскурсанты в основном индийского происхождения, включая группу Хоттабычей. Когда мы отчалили, проемы-двери, через которые мы входили на катер, никто огораживать не стал, даже цепочки не повесили, и теперь при желании можно было сидеть, свесив в воду ноги или нырять с борта – никому, казалось, до этого и дела не было. Точно также было и на корме: хочешь – ныряй, не хочешь – плыви дальше! На верхнюю палубу катера вела лестница, а на самой палубе стояло несколько стульев. Наш катер шел быстро, а в Бомбее в сравнении с Гоа было прохладнее, поэтому желания лезть наверх и мерзнуть на ветру я не испытывала. По дороге на остров мы проплывали единственную достопримечательность – какую-то ржавую баржу, которую все усиленно фотографировали.
Наконец, катер причалил к длинному пирсу. Перед нами был остров Элефанта – зеленый живописный довольно-таки высокий холм-массив с весьма странной гаванью.
6.



Точнее, гавани, как таковой вообще не было. Корабли причаливали к пирсу, а на месте бухты стояло самое настоящее грязное болото с черно-серой жижей. Откуда взялась эта жижа, было непонятно. Отлив? Хронический? В жиже, окончательно увязнув и завалившись на бок, лежали два катера. Вокруг них на подсохшей грязи суетились люди – видимо, их хозяева.
7.



Мы вышли на пирс. По нему на остров предлагалось ехать на паровозике с маленькими вагончиками или идти пешком. Я решила прогуляться, тем более что паровозик только что ушел. Уже у самого острова ко мне пристала пожилая женщина в сари с блестящими горшками на голове.
- Фото, мадам, фото! - говорила она, указывая на свои горшки.
Я знала, кто это. Так на острове Элефанта подрабатывали жены местных рыбаков, позируя в колоритных позах иностранцам.
- Потом! - сказала я.
- Нет, сейчас! - возразила женщина.
Что ж, сейчас – так сейчас! Я достала фотоаппарат и засняла рыбачку на фоне увязших в болоте катеров.
8.



- Доллар! - протянула она руку.
Я дала ей десять рупий.
- Спасибо! - сказала она обрадовано и пошла искать следующих туристов.
Скальные храмы находились почти на самой вершине острова. К ним вела узкая крутая улочка, сплошь уставленная лотками с сувенирами. Идти предстояло далеко, и для инвалидов, пожилых, особо уставших, ленивых и немощных людей у ее "подножия" предлагались специальные носилки, представлявшие собой стул с ручками с двух сторон. Из-за не принадлежности к вышеперечисленным слоям населения я сим транспортным средством пользоваться не стала и отправилась в гору пешком, купив по дороге изображение Ганеши на настоящем высохшем листе какого-то тропического растения.
Наверху меня опять одолели жены рыбаков с горшками на головах. Теперь мне было понятно, почему та женщина внизу так настаивала ее сфотографировать сразу!..
Вход в скальные храмы для иностранцев оказался платным и стоил 250 рупий. За эту сумму, кроме посещения всех видов храмов, разрешались визит в археологический музей и услуги гида. Правда, гид вещал только на английском языке и особой пользы для меня не представлял. В выдолбленных в скалах храмах обнаружились гигантские, местами даже хорошо сохранившиеся скульптуры и горельефы Шиву, Вишну и прочих индуистских богов, а также обозревавшая их группа Хоттабычей.
9.



От храмов открывался прекрасный вид на окрестные горы, а вокруг прыгали вездесущие обезьянки. И все-таки храмы должного впечатления на меня не произвели – где-то я уже видела нечто подобное.
10.



А археологический музей вообще поразил. В нем висели на стенах и лежали под стеклом в витринах фотографии только что виденных мной горельефов с краткой аннотацией оных. И все.
Нагулявшись по острову Элефанта, через полтора часа я в компании все тех же Хоттабычей возвратилась в порт Бомбея.
11.



Время близилось к обеду. Но так как есть мне особенно не хотелось, я решила продолжить культурную программу. Теперь я возжелала осмотреть самую длинную и красивую в прошлом бомбейскую улицу Марин Драйв, пройти по ней вдоль залива Бэк-Бэй и городского пляжа Чоупатти, взобраться на Малабарский холм и полюбоваться тамошними висячими садами, а за одно и видом города.
Набережная Марин Драйв, огибая Бэк-Бэй по дуге, тянулась на семь километров. На ней росли невысокие, но хорошенькие пальмы, и стояли культурные, хотя и старые, здания отелей, банков и ресторанов. Во времена британского владычества эта улица, наверное, действительно была самой красивой и благоустроенной в городе. По ней, как по променаду, по вечерам гуляли белые мистеры в белых костюмах под руку с прекрасными дамами, пили в кафе горячий шоколад и любовались закатом. А теперь Марин Драйв пребывала в запустении, между мостовыми плитами выросла трава, а парапеты облупились.
Малабарский холм, на который я собиралась подняться, находился в другом конце набережной, поэтому мне пришлось пройти ее всю. Пляж Чоупатти особого впечатления на меня не произвел. После чистейших белых пляжей Гоа он казался грязным, а в мутной воде залива плавал многочисленный мусор. Зато поразили меня в самое сердце припляжные огороженные заборами минипарки с памятниками местным деятелям, цивилизованными аллейками, лужайками и скамейками. В первый раз я наткнулась на такой парк, пройдя километров пять. «О! – подумала я. – Как кстати! Как раз неплохо бы отдохнуть!». Но парковая калитка оказалось закрытой на висячий замок. То же самое было и с другими парками, а о загадочности их назначения я размышляю до сих пор.
Наконец, я приблизилась к Малабарскому холму. Честно говоря, издали заметить какой-либо холм у меня не получилось, и я начала сомневаться: правильным ли путем я иду? Опросив встреченных стражей порядка, я поняла, что правильным, а холм был, каким надо холмом, хотя поначалу и незаметным!
Считалось, что на Малабарском холме живут самые обеспеченные люди Бомбея. Похоже, это было правдой. Пока я взбиралась на холм, мне встречались вполне прилично одетые индийцы, многие даже по-европейски (некоторые девушки, например, вместо сари носили брюки). Рядом с домами стояли красивые машины, а нищих почти не было. Но, вот, сами дома!.. Они были многоэтажными, из стекла и бетона, именно такими, какие строили у нас в 1970-80-х годах, но уже со следами обветшания и легкого разрушения. Взобравшись на холм, висячих садов попервости я не обнаружила, зато обнаружила парк имени Камалы Неру – жены Джавахарлару. Этот парк был построен в 1952 году и считался очень популярным местом отдыха богатых бомбейских жителей. В нем было много цветущих клумб, пышных тропических кустов и деревьев, беседок, мостиков, лавочек и детей. Детей сюда привозили отовсюду, а у входа в парк стояли школьные автобусы в ожидании, когда они наконец-то наиграются и будут готовы к транспортировке домой. Особой популярностью у юных индийцев пользовался двухэтажный домик в виде башмачка. В него они с упоением залезали и чуть ли не визжали от восторга. Этот же башмачок красовался на открытках с видами Бомбея, то есть был городской гордостью.
12.



И все-таки парк Камалы Неру тоже приходил в запустение. Это сразу становилось ясным при виде потрескавшегося асфальта и ржавых перил у мостиков. Да и обзорная площадка, кроме Бенгальского залива и пляжа Чоупатти, открывала вид на помойку, раскинувшуюся сразу за ее ограждением…
13.



Висячие сады я нашла напротив парка. Вершина Малабарского холма изнутри являла собой огромный резервуар с пресной водой, которой обеспечивался весь юг Бомбея. Этот резервуар был засыпан наносной почвой, на которой и произрастали висячие сады. Внешне они были похожи на молодой парк, точнее, на лужайки с травой и с постриженными в причудливые формы кустами – верблюдами, повозками с волами, слонами и прочими живностями.
14.

У кустов стояли лавочки, и на них отдыхали пожилые благородные индийцы в белых одеждах, сандалиях и с тросточками. В качестве достопримечательности в висячих садах стоял загадочный памятник какому-то индийскому лидеру. Стоял лидер, ссутулившись и опустив руки спереди, а смотрел почему-то не в сады, а в противоположную сторону, через забор на дорогу. Поэтому со спины был похож не иначе, как на товарища, отошедшего в кустики по надобности.
Второй достопримечательностью висячих садов были построенные выходцами из Персии парсами Башни Молчания. Парсы исповедовали зороастризм – поклонялись воде, земле и огню, которые, по их религии, не могли быть осквернены телами умерших людей. В результате, своих парсы хоронили в башнях, прозванными Башнями Молчания. Но бомбейских башен я почему-то не нашла: то ли они были настолько маленькими и незаметными, то ли очень удачно спрятались от моего вездесущего ока среди пышных деревьев за территорией садов…
---------------------------------------------------------------------------------
Мои другие рассказы из путешествия по Индии:
2004 год, январь:
Гоа. Красная земля и белый песок
Дорога до Гоа
Ахмадабад и Ганди Нагар. Что сделал хороший мэр?
Джодхпур. Голубой город
Джайсалмер. Пустыня Тар. Под звездным индийским небом
Джайсалмер. Опаленные солнцем
Джайпур. Слоны и обезьяны
Джайпур. Розовый город
К сокровищам Агры
Не только для туристов
Индийские нравы
Некультурный Дели
Культурный Дели
Фотообзор: Яркие краски - тусклые краски